Адриенна Майор твёрдо убеждена, что древние мифы и легенды — это нечто большее, чем просто суеверия и выдумки. В их основе лежат реальные факты. Ранее она уже находила в античности предшественников монстра Франкенштейна и Терминатора, обнаруживала при помощи мифов наличие химического и биологического оружия у народов ещё до нашей эры и доказывала, что летающие змеи и морские чудовища имели реальных прототипов, а высоко ценившийся в Средние века рог единорога в действительности принадлежал редкому животному. На этот раз она берётся разгадать загадку одного из самых легендарных мифических существ, прочно закрепившегося в геральдике и фэнтези.
Был конец лета. Я села на паром, направлявшийся к греческому острову Самос. Моим пунктом назначения была горная деревушка Митилини, где находится маленький музей, о котором я прочитала в старом путеводителе. Я хотела своими глазами увидеть коллекцию гигантских костей, найденных на дне пересохшего ручья, известного как Слоновье кладбище. Согласно путеводителю, окаменелости хранились в местном музее с 1880-х годов. Один из скелетов принадлежал животному под названием Samotherium, «чудовище Самоса». По словам греческих авторов, гигантские кости с Самоса демонстрировались любознательным посетителям острова ещё в античные времена.
Я исследовала то, как легенды о фантастических существах возникают на основании находок останков неизвестных ископаемых животных. Конкретно, я хотела проверить, есть ли сходство между окаменелостями существа, найденного на Самосе, и легендарным грифоном. Желание разгадать загадку грифонов, стерегущих золото существ с телом льва и клювом орла, превратилось для меня в навязчивую идею.
Я знала, что, начиная ещё с XVII века, учёные, историки, искусствоведы, археологи и зоологи в один голос утверждали, что грифон — это вымышленное существо, символизирующее жадность золотоискателей и трудности, с которыми сопряжена добыча золота. Но я считала иначе.
Грифон отличается от вымышленных гибридов из греческой традиции вроде Пегаса (лошади с крыльями), Сфинкса (крылатого льва с женской головой), Минотавра (человека с головой быка) и Кентавра (получеловека, полуконя). Грифон не был персонажем греческой мифологии. Он был продуктом народного творчества, основанным на находках окаменелостей.
В отличие от других мифических чудовищ, грифон не являлся потомком богов и не упоминался в приключениях греческих богов и героев. Грифоны были обитателями не мифического прошлого, а настоящего; их наблюдали обычные люди, добывавшее золото в далёкой Азии. Современные историки считают греческих и римских авторов, писавших о грифонах, либо наивными дураками, либо фантазёрами. Но я обратила внимание, что авторы, описывающие грифонов, избегают преувеличений. О грифонах было известно, что они живут стаями, гнездятся на земле, стерегут золото и питаются лошадьми, а иногда и людьми. Им не приписывались никакие сверхъествественные способности. Главная особенность грифонов оставалась неизменной на протяжении многих веков: они передвигались на четырёх лапах и имели мощный клюв. Я надеялась, что кости самотерия помогут мне разгадать загадку этого странного сочетания черт, свойственных птицам и млекопитающим.
В музее я увидела сотни бронзовых грифонов, найденных арехологами среди руин Герейона, храма богини Геры. Большинство экспонатов составляли бюсты грифонов, украшавшие большие бронзовые чаши. Эти артефакты датируются VIII — VI вв. до н.э., то есть относятся к тому же периоду, когда появились первые письменные упоминания о грифонах. У некоторых грифонов в музее шеи были покрыты либо перьями, либо чешуёй, как у ящериц; у многих также были удлинённые уши, рога и шишки на лбу; у большинства, само собой, были крылья.
Я заметила, что всех бронзовых грифонов можно было разделить на два типа: изящных и длинношеих, украшенных завитками; и массивных и громоздких, покрытых чешуйчатой кожей. Последние выглядели менее эстетично, чем классические грифоны. Однако я была впечатлена их реалистичностью. Они выглядели как доисторические существа.
Одна палеонтологическая легенда, записанная в 1827 году в Сибири немецким геологом Георгом Адольфом Эрманом, проливает свет на загадку грифона античности. Эрман считал, что по своему языку, обычаям и фольклору жители Сибири были очень близки скифам из древнегреческих источников. Именно от скифов греки узнали о грифонах. Как и эти древние кочевники, жители Уральских гор добывали золото. Они рассказали Эрману, что часто находили останки гигантских «птиц-чудовищ», убитых их храбрыми предками.
Эрман считал, что этими чудовищами были вымершие шерстистые носороги и мамонты. Сибиряки называли носорожьи рога птичьими когтями, хотя прекрасно знали, что носороги не были птицами.
Это напоминает то, как древние китайцы называли любые окаменелости вымерших животных «костями дракона», хоть и знали, что некоторые из них принадлежали оленям и лошадям. Так же и мы продолжаем использовать слово «динозавры» (от лат. Dinosauria — «ужасные ящеры») несмотря на то, что оно происходит от устаревшего представления о том, что все динозавры были «хладнокровными, неповоротливыми и глупыми». Греки и римляне, в свою очередь, называли любые огромные окаменелости костями «героев» или «гигантов».
В 1848 году Эрман объявил, что обнаружил «прототип греческой легенды о грифонах» в фольклоре сибирских золотоискателей о чудовищных птицах. Его теорию позже опроверг классицист Дж. Д. П. Болтон. Народ, который изучал Эрман, заявил он, жил на 3200 км к северо-западу от Алтайских гор, где появилась легенда о грифонах. Кроме того, черепа носорогов и мамонтов не имеют клювов, которые являются отличительной чертой грифонов. Другими словами, Эрман выбрал не те окаменелости и не то место.
Тем не менее, догадка Эрмана о том, что представление о грифонах возникло на основании окаменелых останков доисторических существ, была верной. Болтон же верно указал место возникновения легенды.
Все источники за период с 700 года до н.э. по 400 год н.э. указывают на то, что родиной грифонов были пустоши Средней Азии, где скифы (также называемые саками) в древности добывали золото.
Ниже — разгадка тайны скифского грифона. Я считаю, что грифон — это первая задокументированная попытка восстановить облик доисторического животного на основании его окаменелых останков. Но важно отметить, что легенда о грифоне дошла до нас только потому, что на неё обратили внимание владевшие грамотой греки и римляне. Благодаря тому, что они придали форму обрывкам устного фольклора, мы можем сегодня разгадать палеонтологическую загадку возрастом 2700 лет.
ЛЕГЕНДА О ГРИФОНЕ
Примерно 3 тысячи лет назад кочевники-саки добывали золото в западной части пустыни Гоби, между Алтайскими горами и горами Тянь-Шань. Сакская культура процветала между 800 годом до н.э. и 300 годом н.э. на широких просторах от черноморских степей до Алтая. Скифы не владели грамотой. У них была живопись, но их легенды дошли до нас лишь благодаря тому, что к ним проявили интерес культуры, имевшие письменность.
В VII веке до н.э. греки впервые установили контакт со скифами. Вместе с золотом и другими экзотическими товарами с востока стали приходить истории о далёких краях и их обитателях. Одна из таких историй, о стерегущих золото грифонах, впервые появляется в письменной форме в эпической поэме Аристея из Проконнеса. Этот греческий путешественник в 675 году отправился к исседонам, самому восточному из скифских племён, жившему у подножия Алтайских гор. Они и рассказали ему об обширных пустынных землях, где свирепые «грифоны» стерегут золото. (Слово «грифон» происходит от древнегреческого gryps, что значит «изогнутый», или «изогнутый клюв»; слово gryps созвучно с персидским глаголом giriften — «хватать».) По словам исседонов, грифоны были крупными хищниками размером со львов и имели мощные, орлоподобные клювы.
В античные времена Скифия была важным поставщиком золота. Археологи нашли искусные золотые изделия в могилах скифов на юге России. Кочевники часто украшали свои изделия изысканными изображениями животных. Наряду с баранами, лошадьми, ослами и орлами, на золотых и бронзовых артефактах встречаются изображения вымышленных существ, в частности грифонов.
Особенно впечатляют находки советского археолога Сергея Руденко. В 1940-х годах Руденко раскопал несколько захоронений V века до н.э. возле урочища Пазырык на северном склоне Алтайских гор, в местности, которую посетил Аристей. Помимо многочисленных золотых артефактов с изображениями грифонов, Руденко обнаружил несколько мумий, хорошо сохранившихся благодаря мерзлоте. Кожа одного из мужчин-воинов была покрыта синими татуировками с изображениями животных. Наряду с реально существующими животными среди них были и вымышленные, в том числе грифоны.
В 1993 и 1995 годах российские археологи раскопали возле Пазырыка ещё две татуированных мумии: молодого мужчины с татуировкой лося на плече и молодой женщины с татуировками оленя и грифона на плече и запястье. Эти изображения совпадали с описаниями в ранней литературе и с бронзовыми грифонами с Самоса. Вывод напрашивается сам собой: эти кочевники знали легенды о грифонах, записанные Аристеем.
Необычные существа, объединяющее в себе черты птиц и млекопитающих, появились в восточном искусстве ещё около 3000 года до н.э., а грифонов с павлиньими головами можно увидеть на изделиях микенской культуры (бронзовый век, 1200 год до н.э.). Неизвестно, к каким легендам относились эти изображения. Но творчество Аристея, а также более поздних греческих и римских авторов, позволяет установить связь между фольклором Исседонии и изображениями того же периода и раскрыть подлинную сущность загадочных грифонов.
Вполне возможно, что истории о грифонах были известны в Греции и Месопотамии и до Аристея, однако его путешествие (и его эпическая поэма) положили начало моде на изображение грифонов, которая продержалась тысячу лет.
Данный мотив стал излюбленным мотивом сначала греческих, а затем и римских художников. На вазах ремесленники изображали сцены сражения кочевников с грифонами, а в мозаике и скульптуре свирепые грифоны часто показаны нападающими на лошадей. В VII — VI веках до н.э. бронзовые бюсты грифонов с пронзительными глазами и угрожающе распахнутыми клювами стали популярным украшением бронзовых чаш, в которых греки разбавляли вино.
При этом грифоны воспринимались как реально существующие животные. В Археологическом музее Олимпии можно увидеть бронзовую метопу, созданную для Храма Зевса около 630 года до н.э., на которой изображена самка грифона с детёнышем. А на микенской вазе, датированной 1150 годом до н.э. (что раньше первых письменных упоминаний о грифонах), изображены родители-грифоны, ухаживающие за двумя птенцами. Откуда взялись такие натуралистические изображения? Изображения грифонов не были связаны ни к с какими мифологическими мотивами; художники изображали повадки необычного животного, о котором много слышали, но которого никогда не видели своими глазами.
Исседония, где Аристей узнал о грифонах, находилась на территории современных западной Монголии, северо-западного Китая, южной Сибири и юго-восточного Казахстана. Географ II века н.э. Птолемей и древние китайские авторы сходятся на том, что Исседония лежала на торговом пути, ведущем из Китая на запад, и проходившем через пустыню Гоби и Джунгарские Ворота, горный проход между современными Казахстаном и Китаем. Последние лингвистические и археологические исследования подтверждают, что торговля между саками, греками и римлянами процветала в этом регионе со времён Аристея до примерно 300 года н.э. — то есть именно в тот период, когда греко-римское искусство изобиловало изображениями грифонов.
Кочевые племена не оставили по себе письменных источников. Даже поэма Аристея не сохранилась до наших времён, однако была настолько популярной в античности, что отрывки из неё дошли до нас в произведениях других авторов.
ЕСТЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ ГРИФОНОВ
Афинский драматург Эсхил (родившийся около 525 года до н.э.) интересовался географией и обычаями экзотических народов. Он был первым автором, который использовал сведения о ландшафте и фольклоре Скифии, собранные Аристеем. В его трагедии «Прометей закованный» (460 год до н.э.) боги наказывают титана Прометея, приковывая того к скале в отдалённой части Скифии. Эсхил описывает караванные пути, ведущие через пустынные земли, где кочевники добывают золото и где обитают чудовищные горгоны, превращающие людей в камень, и ужасные грифоны. Грифонов Эсхил сравнивает с «птицеклювыми собаками, которые не лают». Несмотря на поэтическую свободу, которую имел Эсхил, он с дотошностью зоолога подчёркивает разницу между бескрылыми грифонами с орлиными клювами и собственно орлами, у которых есть крылья.
Примерно одновременно с тем, как Эсхил писал «Прометея закованного», историк (а также первый в мире антрополог) Геродот путешествовал по западной части Скифии у побережья Чёрного моря. Прочитав поэму Аристея, он решил расспросить скифов о жизни их собратьев с востока. Результат его путешествия — это древнейшее доступное нам описание образа жизни, языка и легенд степных кочевников.
Многие из фактов, которые Геродот приводит в своей «Истории» (ок. 430 года до н.э.), были подтверждены находками, сделанными в сакских могильниках на юге России и в Казахстане.
«Я не знаю, каким способом добывается золото, но поговаривают, что одноглазые аримаспы воруют его из-под носа грифонов», — писал Геродот. Любопытно, что он считал небылицами истории об одноглазых людях, но не сомневался в существовании грифонов. На вазе из Карии, созданной примерно через столетие после смерти Геродота, изображена типичная сцена: сидящий верхом на лошади кочевник сражается с грифоном на фоне засохшего дерева и скал. Над грифоном можно увидеть золотой самородок, который как будто появляется из скалы.
Через несколько десятков лет после Геродота, примерно в 400 году до н.э., ещё один грек из Карии, врач по имени Ктесий, поселился в персидском городе Суса (современный Иран). До нас дошли только отдельные фрагменты его трудов об экзотических краях восточнее Персии, основанных на его собственном опыте и других персидских источниках. Современные историки считают все эти источники не заслуживающими доверия, однако замечания Ктесия о грифонах вполне серьёзны. По словам Ктесия, азиатское золото было так трудно добывать потому, что его месторождения находились «высоко в горах, где жили грифоны, четырёхногие птицы размером с волков и с огромными, как у льва, когтями».
К тому времени как римский автор Плиний Старший закончил свою «Естественную историю» (77 год н.э.), основанную на более чем двух тысячах источников, римляне уже регулярно пользовались маршрутом торговли специями, ведущим в Азию. Грифонология не отставала. В 43 году н.э. географ Помпоний Мела написал, что свирепные грифоны стерегут золото в выжженных солнцем землях Скифии. Ссылаясь на труды Аристея, Геродота, Помпония Мелы и «многих других авторитетных авторов, чьи труды ныне утрачены», Плиний писал, что грифоны встречаются в районе скифских золотых рудников. Он не только отмечал ужасный изогнутый клюв грифона, но и первым написал о необычных ушах и крыльях. Плиний считал, что грифоны отличаются от всех других птиц, и указывал на любопытную деталь: «Грифоны выкапывают золото, когда роют себе норы». Это первое упоминание о гнёздах грифонов.
Во времена Плиния жил бродячий мудрец Аполлоний Тианский (из Каппадокии, Турция), который много путешествовал по Азии. Его биограф Филострат воспринимается современными историками как сказочник, однако его замечания о грифонах очень строги, почти научны. По словам Филострата, Аполлоний говорил, что скалы в местах обитания грифонов «усеяны золотыми самородками». Аполлоний считал, что сильный клюв позволял грифонам выкапывать золото. Он утверждал, что по своим размерам и силе грифоны были подобны львам и добавлял, что они могли бы победить в схватке льва, слона или дракона, но не тигра. Как и Плиний, он не считал грифонов птицами, несмотря на наличие у них клюва. По словам Аполлония, грифоны не умели летать, так как не имели настоящих крыльев.
Ко II веку н.э. некоторые стали приписывать грифонам пятнистую, как у леопардов, шерсть. Павсаний, путешественник из Малой Азии, писавший около 150 года н.э., с этим не соглашался.
Ссылаясь на Аристея, Павсаний утверждал, что грифоны были похожи на львов, «но с клювом и крыльями орла». И добавлял, что в местах обитания грифонов золото «выходит из земли».
Менее чем через поколение после Павсания истории о грифонах начали обрастать ещё большим количеством реалистичных подробностей. Философ и естественный историк III века н.э. Элиан — ещё один автор, к которому часто относятся как к фантазёру. Опираясь на рассказы путешественников и недоступные нам сегодня письменные источники, он создал самое детальное описание грифонов.
«Я слышал, что грифон передвигается на четырёх лапах, как лев. Когти у него огромной крепости и напоминают львиные. Перья вдоль спины у него чёрного цвета, на груди — красного, на крыльях — белого, а на шее — тёмно-синего. Его изогнутый клюв напоминает клюв орла. Грифоны вьёт своё гнездо среди гор. Поймать взрослого грифона невозможно, но иногда удаётся поймать птенцов. Бактрийцы утверждают, что грифоны охраняют золото, которое выкапывают и строят из него свои гнёзда. Однако другие отрицают, что эти существа охраняют золото, так как грифонам нет в нём никакой надобности. Они говорят, что когда золотоискатели приближаются, грифоны атакуют их, защищая своих детёнышей».
Элиан утверждал, что золотоискатели передвигались группами по тысяче или даже две тысячи человек:
«Опасаясь грифонов, они не выходят в путешествие за золотом днём, а отправляются ночью, так как в это время меньше шансов, что они будут замечены. Место, где обитают грифоны и добывается золото, представляет собой унылую пустошь. Дождавшись безлунной ночи, золотоискатели берут лопаты и мешки и начинают копать. Если им удаётся избежать встречи с грифонами, их ждёт двойная награда — они сохраняют свои жизни и возвращаются домой с золотом».
Элиан был последним древним автором, сообщившим что-либо новое о грифонах. Примерно через столетие после его смерти в коммуне Пьяцца-Армерина на Сицилии была построена знаменитая вилла Дель-Казале. На украшающей её мозаике изображены сцены охоты на экзотических существ с разных концов империи: львов, тигров, слонов, страусов. Для последней сцены, возможно вспомнив о рассказах Элиана, владелец виллы заказал мастеру изображение грифона, которого заманивают в деревянную ловушку. Эта мозаика и текст Элиана, созданные на закате Римской империи, ознаменовали конец тысячелетней традиции описания и изображения данного существа.
ГЕОЛОГИЯ РОДИНЫ ГРИФОНОВ
Хоть ни один автор никогда и не утверждал, что видел живого грифона, главные черты этих существ оставались неизменными на протяжении целого тысячелетия, а новые детали не противоречили представлению о грифоне как о птице на четырёх ногах. Удивительно, что у грифонов было одновременно четыре лапы и клюв; а ещё они обитали в пустынях и неподалёку от золотых месторождений. Какие факты могли заставить стольких людей верить в подобное существо на протяжении многих веков?
Я попыталась найти примеры других существ, истории о которых основаны на окаменелых костях вымерших животных.
Статую дракона в австрийском городе Клагенфурт-ам-Вёртерзе (1590 год) часто называют самой ранней попыткой воссоздать облик вымершего животного. В данном случае прототипом послужил череп шерстистого носорога, найденный в местной каменоломне в 1335 году.
В 1914 году австрийский палеонтолог Отенио Абель предположил, что образ обитающих в пещерах циклопов из гомеровского эпоса был вдохновлён находкой костей карликовых слонов времён плейстоцена, которые жили в пещерах на территории современных Италии и Греции. Никогда не видевшие слонов моряки легко могли принять огромную носовую полость в центре черепа за глаз.
Карликовые слоны были ростом от 1 до 1,8 метра, но их черепа и зубы были намного крупнее, чем человеческие. В профиль слоновьи черепа действительно напоминают гротескные человеческие лица, а кости позвоночника и конечностей можно выложить так, что получится гигантский человек. Каждый, кто видел подобный набор костей, несомненно пытался представить себе, как могло выглядеть это существо. Поскольку циклопы обитали в пещерах, греки представляли их как примитивных троглодитов, использовавших в качестве оружия валуны и дубины. А так как на земле лежали груды костей, был сделан вывод, что циклопы были людоедами.
Дракон из Клагенфурта-ам-Вёртерзе и абелевская интерпретация легенды о циклопах подтолкнули меня к поиску окаменелостей, которые могли положить начало легенде о грифонах. Но прежде нужно было определить расположение золотых месторождений, где промышляли кочевники из Центральной Азии.
Археологи нашли огромное количество золотых артефактов (в том числе с мотивом грифона) в сакских захоронениях на склонах Алтайских гор и Тянь-Шаня. Эти горы (слово «Алтай» на местном диалекте означает «золото») традиционно считались источником скифского золота, но многие древние авторы также писали об экспедициях в лежащие рядом пустыни. Когда я попыталась локализовать золотые поля этого региона, оказалось, что золотые месторождения России и Китая долгое время были тщательно охраняемыми тайнами. Тем не менее, при помощи трёх источников — заметок путешественников XIX—XX веков, трудов ранних археологов и рассекреченных документов западных разведывательных служб, мне в итоге удалось их найти.
Оказалось, что золото со времён античности добывали у подножья гор вдоль караванных путей. Как и утверждали Плиний с Павсанием, золото здесь действительно можно найти прямо на поверхности земли. Это так называемое россыпное золото.
Я попыталась найти на старых картах вдоль караванных путей через пустыню Гоби, Лобнор и Джунгарские Ворота места, название которых означает «золото». В период с 1860 по 1950 год аналогичный метод помог российским археологам найти в Алтае более сотни золотых месторождений. Но их самой удивительной находкой стал обнаруженный в Змеиногорске скелет золотоискателя бронзового века с кожаной сумкой, полной самородков. В древности путешественник, натолкнувшийся на такой скелет, решил бы, что этого человека убил защищающий своё потомство грифон.
КАМЕННЫЕ КОСТИ
Изучая литературу в поисках упоминаний о сосредоточениях ископаемых останков в районе золотых полей Центральной Азии, я узнала, что китайские путешественники XIII века боялись зловещих «полей с белыми костями» и «груд белых камней, напоминающих кости» в пустынях вокруг Турфана и Лобнора, древних исседонских землях, в которых по слухам обитали демоны и драконы. Считается, что самый ранний письменный источник, в котором упоминается о «драконьих» костях — это китайская летопись II века до н.э.
Однако ещё более ранние упоминания о драконах можно найти в сборнике гаданий «И-Цзин», составленном, вероятно, вскоре после смерти Гомера. Один из знаков в книге называется «дракон в поле». Я считаю, что этот знак означает крестьянина, который наткнулся на доисторические окаменелости, возделывая землю, что в богатых окаменелостями регионах было не такой уж редкостью. Согласно «И-Цзин», это благоприятный знак. И неудивительно, ведь подобная наоходка сулила изрядную прибыль — «драконьи» кости и зубы на протяжении нескольких тысячелетий использовались в китайской традиционной медицине. Продавцы этих целебных предметов тщательно скрывали свои источники, но вели скрупулёзные записи, в которых указывали происхождение своих товаров. Как отмечал французский палеонтолог Эрик Бюфто, в XIX веке европейцы сделали «много важных палеонтологических открытий в аптеках крупных городов Китая». Согласно архиву имперской таможенной службы, в 1885 году было экспортировано 20 тонн драконьих костей. В несколько раз больше было потреблено в самом Китае.
В 1919 году шведский геолог Юхан Андерссон первым из европейцев обнаружил крупную шахту по добыче драконьих костей на севере Китая, а австрийский палеонтолог Отто Зданский изучил это место в 1923—1925 годах. Добытчики окаменелостей работали как современные палеонтологи, просеивая породу, поднимая кости при помощи блоков, очищая и подписывая их. Зданский установил, что многие из костей принадлежали животным эпохи плейстоцена, в том числе гиппариону из семейства лошадиных и древнему оленю. Рабочие считали, что кости, зубы и рога принадлежат необычным разновидностям известных животных, но по привычке продолжали называть окаменелости «драконьими костями». Британский палеонтолог Кеннет Оукли продемонстрировал, что определённые черты традиционного китайского дракона (например рога, напоминающие рога ископаемого оленя) повторяют черты доисторических млекопитающих северного Китая и Монголии эпохи плиоцена и плейстоцена.
В 1920 году американский искатель приключений Рой Чепмен Эндрюс заинтересовался сообщениями о найденных в пустыне Гоби драконьих костях и зубах. Он знал, что российский геолог в 1892 году обнаружил окаменелый зуб носорога вдоль древнего караванного пути. Он изучил образцы, приобретённые в 1921 году палеонтологом Уолтером Грейнджером у крестьян, промышлявших в том месте, где проводил раскопки Зданский. Надеясь обнаружить и кости ранних гоминидов, в 1922 году Эндрюс возглавил экспедицию по поиску окаменелостей на юге пустыни Гоби.
Следуя по караванным путям, он обнаружил на юго-западе Монголии многочисленные окаменелости; многие лежали прямо на поверхности земли. По словам Эндрюса, кости «были разбросаны повсюду, как камни». Среди находок оказалось много костей, принадлежащих прежде неизвестным динозаврам. Команда Эндрюса первой обнаружила гнёзда и яйца динозавров. Находки были торжественно отправлены в Нью-Йорк.
В первый же день пребывания в районе Баянзаг, примерно в 48 километрах от Алтайских гор, каждый из членов экспедиции раскопал по одному черепу динозавра. За две недели они собрали более тонны окаменелостей; а через два года у них было более сотни скелетов протоцератопсов и пситтакозавров. Протоцератопс достигал 2 метров в длину (то есть был примерно размером со льва) и передвигался на четырёх лапах; у него был большой клюв, большие глазницы и жабо. Более мелкий пситтакозавр (буквально «ящерица-попугай») также имел птицеподобную голову.
Благодаря клюву и строению задних конечностей протоцератопс и его сородич пситтакозавр очень напоминают птиц. Древние кочевники, среди которых были соколиные охотники, не могли этого не заметить. Неслучайно Ктесий в 400 году до н.э. писал о «четырёхногих птицах». Кроме того, в пустыне можно найти и окаменелые кладки яиц с вылупившимися детёнышами.
В пустыне почти нет растительности, поэтому очертания черепов и скелетов видны невооружённым глазом, а горная порода мягкая и рыхлая, благодаря чему кости легко откопать. К тому же белые кости выделяются на фоне красного песка. В 1992 году двое американских любителей-охотников за окаменелостями обнаружили в пустыне Гоби торчащий из песка клюв. К ночи они раскопали целый скелет протоцератопса в стоячем положении. В 1993 году было найдено много скелетов протоцератопсов, стоящих на задних лапах (такая поза указывает на то, что они умерли во время песчаной бури).
Древние кочевники несомненно тоже находили целые скелеты динозавров с клювами. Протоцератопс по размеру сопоставим с волком или львом и выглядит как крупный нелетающий четвероногий ящер. Из-за близости пластов с окаменелостями к золотым месторождениям возникла идея о том, что эти существа стерегли золото Алтая.
Как и современные палеонтологи, древние кочевники, находившие «кости грифонов», использовали свои знания об известных им видах животных, чтобы представить, как могли выглядеть животные вымершие. Будучи охотниками, сокольничими и пастухами, они были хорошо знакомы с анатомией и повадками млекопитающих и птиц.
Самое поразительное в историях о грифонах — это то, что они предвосхищают современное представление о динозаврах. Большинство специалистов сегодня считают динозавров проворными птицеподобными четвероногими, а не неповоротливыми рептилиями. Палеонтологи делают выводы о повадках и строении тела вымерших животных на основании палеонтологической летописи и того, что им известно о современных животных. Смотря на те же самые окаменелости 2500 лет назад, люди представляли себе грифонов как подвижных теплокровных яйцекладущих четвероногих нелетающих птиц.
Благодаря воображению и наблюдательности, древние кочевники подошли намного ближе к реальному облику протоцератопсов из пустыни Гоби, чем большинство из тех, кто пытался воссоздать облик динозавров в XIX и XX веках. Как получилось, что отсталые и суеверные монгольские кочевники более умело интерпретировали палеонтологические факты, чем европейские учёные?
Возможно, дело в том, что их концептуальный инструментарий не был ограничен жёсткими линнеевскими категориями класса, отряда, семейства, рода и вида. Если бы древние кочевники смотрели на мир через призму системы Линнея, то должны были бы отнести протоцератопса либо к категории птиц, либо к категории млекопитающих. Они не смогли бы непредвзято оценить то, что видели их глаза — а именно, что обнаруженное ими в пустыне существо обладало чертами, свойственными и той, и другой категории, и поэтому принадлежало либо к обеим, либо ни к одной из них.
В 1860 году споры о том, был ли грифон птицей или нет, нашли отражение в прозвище, которое зоолог Иоганн Андреас Вагнер дал вымершей пернатой рептилии — археоптериксу. Вагнер назвал археоптерикса Griphosaurus problematicus, «проблематичный грифоноящер». Сегодня ведутся оживлённые споры о сходстве между птицами и динозаврами, возникновении перьев и умения летать. Споры ещё больше оживились после обнаружения в 1994 году в Китае покрытых перьями динозавров (синозавроптерикса, конфуциусорниса, ляонинорниса и протархеоптерикса).
Вопрос о том, являются ли эти виды динозавров доисторическими птицами или промежуточными формами между динозаврами и птицами, был предвосхищён древними спорами о внешности грифона, его умении летать и его повадках. Эсхил отмечал, что у грифона был клюв как у орла, но не было крыльев. Зачем же греческие художники изображали грифонов с крыльями? Причём эти крылья всегда выглядели точно такими же, как и у других мифических существ — например, сфинкса, ещё одного нелетающего существа.
Помимо крыльев, грифоны на изображениях имеют также причудливые уши и гребни. На одних изображениях голова грифонов очень напоминает попугаеподобный череп пситтакозавра, а на других грифоны имеют зубы, как протоцератопс.
На представление об облике грифона могли повлиять окаменелости и других видов динозавров. Например, в западной части пустыни Гоби были найдены гигантские когти теризинозавра и дейнохейруса. А остроклювый и наделённый гребнем джунгарский птерозавр, окаменелые останки которого были найдены к западу от Алтайских гор, имел размах крыльев около 10 футов. Быть может, утверждение Аполлония о том, что у грифонов были перепончатые крылья, было основано на останках птерозавра?
Выдвигались предположения, что исседонцы придумали легенду о свирепых грифонах, чтобы отпугивать других золотоискателей. А огромные скелеты с мощными клювами, которыми была усеяна пустыня, служили наглядным подтверждением этой истории. Как бы там ни было, грифоны из древних греко-римских легенд однозначно обязаны своим появлением окаменелостям большеклювых динозавров Центральной Азии.
Стерегущий золото грифон — это самый ранний пример чудовища из легенд, происхождение которого можно проследить к останкам динозавров.
©Adrienne Mayor
Оригинал можно почитать тут.
Comments