Философ Мишель Фуко называл школу одним из «дисциплинарных институтов», наряду с тюрьмами, казармами, психиатрическими больницами и фабриками. «Вся система обучения, которая, как кажется на первый взгляд, создаётся для того, чтобы распространять знание, на самом деле создана для того, чтобы сохранять власть у определённого общественного класса и лишать орудий власти всякий иной общественный класс», — писал он. Сегодня ни для кого не секрет, что на деле школы культивируют не жажду знаний, а безмолвное послушание, принятие голых фактов и недоверие к самостоятельному мышлению, подготавливая детей к суровым реалиям рынка наемного труда. Но не все представители системы образования готовы смириться с таким положением дел. Бывший учитель, а позже автор бестселлеров об образовании Джон Тейлор Гатто рассказывает, как ему удалось подорвать систему изнутри.
Всего 31 процент американцев с высшим образованием в состоянии полностью понять газетную статью, по сравнению с 40 процентами десятилетием ранее.
Комиссия по вопросам будущего высшего образования, август 2006 года
Тридцать-пять процентов молодых людей жалеют о поступлении в университет и считают, что финансовые вложения не окупились; больше половины утверждают, что не научились ничему полезному.
Ежеквартальный отчет Международного научного центра имени Вудро Вильсона, осень 2006 года
Моральный душок
В возрасте шестнадцати лет слепой французский подросток по имени Жак Люссейран возглавил подпольную группировку Сопротивления из шестисот человек. Люссейран организовывал диверсии, убийства и другие виды саботажа, чтобы освободить свою страну от нацистской оккупации. В четвертой главе своей биографии «И был Свет», он так пишет о своих школьных днях:
«Есть такая вещь как моральный душок. Он неизбежно начинает исходить от людей, которые долгое время по принуждению находились в одном помещении. В случае с детьми это происходит быстрее. Только подумайте, сколько подавленной злобы, униженного достоинства и неудовлетворённого любопытства может накопиться в мальчиках десяти-четырнадцати лет».
Всего через несколько месяцев после того, как Люссейран бросил школу, в которой «не было места реальной жизни со всеми её моральными вопросами», он научился убивать людей. Мы становимся тем, что мы видим. Это урок, который мы должны усвоить после событий в школе «Колумбайн».
Школа как оружие
Большинство отзывов о школе настолько пронизаны негативом, что невольно возникает вопрос, как этот институт вообще выдержал испытание временем. Очевидно, школа приносит определённые блага, но какие именно и кому — не совсем понятно.
Раз школа приводит к ослаблению семейных и других отношений, должна быть какая-то другая выгода, которая бы служила компенсацией людям, отчуждённым друг от друга и от самих себя. Школа придаёт успеху намного более важное значение, чем своему (предположительно) главному назначению — обучению. Всё чаще обнаруживается, что даже ученики элитных школ знают крайне мало.
Люди на протяжении целого столетия с раннего возраста отдавали своих детей незнакомцам, чтобы те учили их вещам, в которых сами не уверены, — и вот к чему это привело.
В одной из самых известных своих од Гораций рассказывает о муках школьного обучения. Мозаика в Помпеях изображает жестокость школьной дисциплины. Рассказ Вашингтона Ирвинга о всаднике без головы повествует о том, как ученики проучивают невыносимого школьного учителя. В бессмертной песне времён Первой мировой войны «Школьные дни» поётся об обучении под «ритм розг». Голливудский фильм «Убить миссис Тингл» рассказывает о том, как учительницу похищают и пытают её ученики. В то же время, редко кто приписывает свои успехи времени, проведённому в школе.
Сегодня никого не удивишь словами о том, что школа приносит ученикам вред, хотя далеко не все понимают, какой именно и почему.
Школа — плохое место для ваших детей, даже если они окружены друзьями и выигрывают все призы. С первого же месяца своей тридцатилетней учительской карьеры я осознал, что школа убивает творческое мышление и силу характера — более того, что меня наняли именно с этой целью. Я был служащим огромной тюрьмы, в которой надзирателей заменяли правила и процедуры.
Личная формула
Очень скоро я задался целью саботировать систему. Под прикрытием должности учителя английского, я в ходе многочисленных проб и ошибок выработал формулу, при помощи которой можно изменить судьбу учеников. Для начала я составил более-менее достоверную биографию каждого ученика, начиная от рождения и включая всех важных людей в их жизни, переживания, места, взгляды, достижения и неудачи. Имея детальный профиль каждого ученика, я мог адаптировать курс под их потребности, поддерживая постоянную обратную связь и внося необходимые корректировки (чего школа никогда бы не смогла сделать). Если вы верите в детерминизм — биологический, психологический и социальный (а школы в него верят) — обратная связь, способствующая развитию, несёт угрозу.
Вопреки прославлению социальной мобильности и интеллекта, все школы основаны на вере в общественный порядок и в то, что всё к лучшему в этом лучшем из миров.
Следующим шагом после создания профиля был учёт пожеланий и слабых мест. Я попросил каждого ученика написать три вещи, которые они хотели бы знать к концу года, и три слабых места, которые они хотели бы исправить. Я учитывал любые пожелания учеников. При осуществлении своей программы я не советовался ни с руководством школы, ни с другими учителями — только с родителями, от которых требовал одного: молчания.
Подобная затея кажется нереальной в крупной городской школе, но на самом деле она потребовала от меня лишь воли, воображения, находчивости и готовности нарушить любые правила, стоявшие на пути. На руку мне играл тот факт, что благодаря новой системе каждый ребёнок был мотивирован, прилагал намного большие усилий и учился в свободное от школы время.
Что касается меня самого, то я задался целью выяснить, как возник этот причудливый институт, почему он в течение одного века принял именно такую форму во всех странах мира, а также как преодолел всю критику и стал ещё крупнее и ещё сильнее.
Школа в её нынешнем виде — это скорее безразличная к человеческим потребностям научно-фантастическая утопия, чем реакция на нужды людей.
Я решил исследовать, как школа препятствует умственному развитию детей посредством ограничения свободы, звонков, пропусков в уборную, постоянных соревнований, тестирования и прочих школьных процедур.
Намеренный вред
Меня наняли учить детей английскому, но поскольку меня никто особо не контролировал, а родители не жаловались, я мог позволить себе поставить смену привычных представлений о школьном образовании во главу своего курса. Я задался целью показать ученикам и их родителям, что плохие результаты —прямое следствие процедур, закреплённых в регламенте.
Многие раньше меня пришли к выводу, что во всём виновата система. Но не все понимали, что системы имеют встроенные средства для защиты собственной целостности. Ни одна система не допускает отступления от норм. Все должны подчиняться указам из центра. Смена курса не только не одобряется, но и ставится вне закона.
Устраняя возможности для дискуссии и скрывая внутренние процессы от глаз общественности, школы успешно противостоят переменам.
Сотрудники школ мало чем отличаются от сотрудников других крупных учреждений. Если они позволяют себе свободу, то автоматически становятся отступниками, а изменениям, ведущим к улучшению результатов, рады не больше, чем изменениям, ведущим к их ухудшению. Любые отклонения от принятого курса ставят под угрозу существование системы. Так было в средневековых гильдиях, которые отчаянно сопротивлялись любым новшествам.
Более столетия назад социолог Роберт Михельс исследовал бюрократию и пришёл к выводу, что её заявленные функции — защита территориальной целостности страны, доставка корреспонденции, сбор мусора и так далее — всегда подчинены главной функции: сохранению самой бюрократии.
Сознательный грабёж
В своей бессмертной книге «Богатство народов» Адам Смит — шотландский философ, считающийся отцом капитализма — проводит четкое различие между образованием и обучением в школе. По словам Смита, благосостояние страны зависит не от образования, а от свободной торговли и разделения труда.
Функция образования, по его словам, заключается в том, чтобы компенсировать ущерб, нанесённый людям теми же механизмами, которые порождают богатство. Каков психологический ущерб свободной торговли и постоянной конкуренции? Рабочие становятся боязливыми, глупыми, ленивыми и безразличными ко всему, кроме удовлетворения своих животных потребностей.
По словам Адама Смита, дети интеллектуалов отличаются от детей дворников только полученным образованием.
Все дети, утверждают он, имеют задатки, но большинство из них очень скоро оказываются лишены «тем для размышления». Такие дети очень скоро теряют способность прикладывать умственные усилия.
Учебная программа, которую я разработал в 60-х годах, была задумана с целью противодействовать боязливости, глупости, лености и безразличию. Она не имела ничего общего с тестированием. Я работал по налаженной схеме: строил партнерские отношения с каждым, кто изъявлял желание учиться, а затем пытался совместными усилиями достичь поставленных целей. Тех, кто был слишком испорчен школой, чтобы получать настоящее образование, я муштровал. Некоторые из них, наблюдая за более смышлёными одноклассниками, также со временем решали отойти от привычных школьных процедур; другие были неспособны на большее.
Адам Смит был прав. Разница между детьми, которых считают одарёнными, и детьми, которых считают глупыми, создаётся лишением последних возможностей.
Стеклянный дом
По иронии, издатель Адама Смита Уильям Плейфэр упрекал его в наивности. Общественный порядок того времени был основан на намеренном лишении большинства людей доступа к информации. Если бы секреты стали доступны каждому, меньшинство утратило бы своё привилегированное положение. Этого нельзя было допустить. Именно Плейфэру принадлежит авторство знаменитой фразы: «Малое знание — опасная вещь».
«Правильное» школьное образование не допускает, чтобы дети из бедных рабочих семей понимали, что они читают.
Плейфэр утверждал, что общедоступное образование несовместимо с благосостоянием. И, если измерять благосостояние в долларах и центах, он прав. Чтобы капиталистическая система могла быть сохранена, образование среднего и низших классов должно быть заменено приучением к послушанию, почтению, зависти и недоверию к себе.
Малое знание — опасная вещь не потому, что обычные люди слишком глупы; как раз наоборот, они слишком умны, чтобы им можно было позволить учиться. Когда много людей перестаёт верить в иллюзии, на которых держится общество, жди беды.
Презрение
В марте 2005 года Индианский университет опубликовал результаты исследования внутришкольных программ по борьбе с курением, которые ежегодно обходятся налогоплательщикам в кругленькую сумму.
По словам ведущего автора исследования Сары Виэ все подобные программы объединяет одно — они заканчиваются провалом. «Любая проводимая в школе программа, — объясняет она, — встречается учениками враждебно». А теперь задумайтесь о последствиях этого факта.
Любое начинание вызывает отторжение, если оно инициируется школой.
А ведь школа — это место, которое должно содействовать умственному развитию. Выходит, что и само образование тоже вызывает отторжение?
Когда об этом исследовании написали в газетах, мы с женой были во французском посёлке Орадур-Сюр-Глан, уничтоженном нацистами при отступлении 10 июня 1944 года. В этот день были убиты все жители поселка, кроме одного — восьмилетнего мальчика по имени Роджер Годфрин, который ослушался своих учителей, по приказу немцев послушно приведших учеников в церковь. Если бы не презрение к школе, Роджер сгорел бы заживо вместе с остальными.
Бесполезность
Почему школа пользуется такой дурной репутацией? Отчасти дело в политизированности массового образования — характерной черте любой бюрократии. Молодые люди прекрасно понимают, что школьное образование не имеет ничего общего с их увлечениями и планами на будущее — а только с интересами других людей. Какая польза от тестов? Что ответить ученику, заявляющему: «Мне не обязательно знать о Пизанской Башне!» Возможно ли, что ученик прав?
Власть имущие могут вырезать из учебной программы любые идеи, угрожающие их привилегированному положению.
Свобода мысли и свобода слова в школе настолько ограничены, что между провозглашаемыми принципами образования («поиск истины», «равные условия») и реальным положением дел образовывается зияющая пропасть.
Замалчивание
В мае 2008 года я получил письмо от мальчика по имени Бруно, ученика из Португалии, участвовавшего в школьной программе, посвященной эволюции. В своём ответном письме, приведённом ниже, я хотел познакомить Бруно с одним из самых опасных видов оружия массового обучения: замалчиванием.
Дорогой Бруно,
Ты спрашиваешь, что я думаю по поводу теории Дарвина, утверждающей, что эволюция происходит благодаря соперничеству, не позволяющей слабым размножаться, и теории Уоллеса, утверждающей, что эволюция происходит путём адаптации и сотрудничества.
Мне нечего сказать о достоинствах каждой из теорий, но мне кажется, что на самом деле тебя интересует, почему Дарвин остался в истории, тогда как Уоллес оказался забыт. Об этом я могу рассказать много.
Мало кто говорит о политике в науке. Тем не менее, успех Дарвина был во многом обусловлен его статусом и связями, а поражение Уоллеса — его происхождением. В школе тебе наверняка не говорили, что Дарвин был очень богат и вращался в кругах могущественных и влиятельных людей. Уверен, ты не знаешь и того, что он учился на священника Англиканской церкви, а не на биолога. В школе тебе также не скажут, что Уоллес происходил из скромной семьи и сочувствовал рабочим. Он выступал за земельную реформу, согласно которой владельцем земли должен быть тот, кто её обрабатывает — чем разозлил класс, к которому принадлежал и Дарвин.
Теория Уоллеса была крайне неудобной для интересов Британской Империи, а Дарвина согласовалась с государственной политикой и оправдывала её.
Правда в том, что правящие классы ненавидели Уоллеса. Его идея о «мирной адаптации» шла вразрез с насильственными методами расширения Британской Империи. Идея же Дарвина о том, что постоянная борьба не на жизнь, а на смерть — это путь природы, делала науку союзницей империализма, глобализма, расизма, колониализма и свободной торговли.
К тому времени, когда жил Дарвин, христианство уже превратилось в пережиток прошлого. Уоллес же, хоть и не был сторонником религии, утверждал то же самое, что и христианство: не насилие, а терпимость — самый мудрый путь.
Можно было бы построить мост до луны и обратно из тел людей, убитых из-за теорий Дарвина и его двоюродного брата Фрэнсиса Гальтона. Дарвин утверждал, что большинство людей представляют тупиковую ветвь эволюции, и предоставил политикам, и без того видевшим в населении лишь «человеческие ресурсы», ещё одну причину отвергнуть идею прав человека. Сегодня его сторонники отрицают, что социальный дарвинизм, согласно которому принципы естественного отбора и борьбы за выживание распространяются на жизнь в обществе, — это пагубная теория. Однако, прочитав «Происхождение человека», можно легко убедиться в том, что сам Дарвин был рьяным социальным дарвинистом, хоть евгеника и была изобретением его двоюродного брата.
Я надеюсь, что мне удалось пролить свет на вопрос непопулярности Уоллеса. Одной лишь публичной критикой военных расходов он обрёк себя на забытьё. Я удивлён, что о нём вообще до сих пор упоминают. Уверен, что и это ненадолго.
Бомба в домашних условиях
Сто лет назад каждый, кто имел доступ к «Британской энциклопедии», мог научиться производить мощную взрывчатку из повседневных материалов. В частности, в энциклопедии описывалась бомба, уничтожившая административное здание в Оклахома‑Сити в 1995 году. Даже сегодня при желании подобную информацию нетрудно найти. Состав бомбы из перекиси ацетона, разорвавшейся в лондонском метро в 2005 году, был опубликован в «Файнэншл Таймс» (полагаю, ненамеренно).
Зачем законопослушному человеку иметь доступ к подобной информации? Только народ, променявший самоуважение на чувство безопасности, станет задавать этот вопрос. В Америке взрывчатка была важным элементом свободы и независимости. Она помогала расчищать лес, закладывать фундамент зданий, копать пруды, строить дороги, рыть золотые рудники — и даже защищать себя и свою семью от государства. США обязаны своим существованием тому факту, что простое население было вооружено. Ещё сто лет назад обычным людям доверено было владеть оружием.
Что изменилось с тех пор? Может, простые люди стали более опасными или правительство стало больше бояться, что его свергнут? Кэрролл Куигли, профессор международных отношений в Джорджтаунском университете и бывший преподаватель Билла Клинтона, пишет в своей книге «Трагедия и надежда: История мира в наше время», что права человека соблюдаются тогда, когда простые граждане вооружены и могут противостоять посягательствам правительства на свою свободу; когда же оружие запрещено, свободы ущемляются. Первым указом Адольфа Гитлера был запрет на владение оружием.
Какое отношение всё это имеет к образованию? Какую бы позицию вы ни занимали, важно понимать, что дискуссия на данную тему должна иметь место.
Невозможно стать свободным, заучивая факты, которые вам сказали заучить.
Девиз Лондонского королевского общества — «Nullius in verba» (с лат. — «Ничего со слов»), то есть «Не верьте никому на слово; думайте сами!». Девиз школы – «Пусть другие думают за вас».
И снова о бесполезности
В реальной жизни преуспевают гибкие люди, однако школа производит граждан, которые могут только повторять и следовать правилам. Чтобы быть самостоятельным и продуктивным, нужно уметь учиться и находить информацию, но современная школа, устроенная по образцу тюрьмы, всеми силами противостоит учёбе ради учёбы. Прямое следствие настоящей учёбы — низкие оценки. Когда детям удаётся чему-то научиться в школе, это происходит вопреки школе, а не благодаря ей.
В школе цель — не научиться, а выиграть. Акцент делается не на качестве мышления, а на достижении финишной линии.
Сеймур Пейперт, основатель лаборатории Искусственного Интеллекта при Массачусетском технологическом институте, пишет в своей книге «Переворот в сознании»: «Чему угодно можно научиться быстро, легко и без посторонней помощи — так же, как ребёнок учиться говорить. У школ какими мы их знаем сегодня нет будущего».
С тех пор, как вышла его книга, число детей, получающих образование дома, выросло в США до трёх миллионов, а число детей, бросивших учебу — до миллиона.
Научная организация труда
Главный принцип научной организации труда — культа продуктивности, основанного инженером Фредериком Уинслоу Тейлором, чья монография «Принципы научного менеджмента» (1911) стала библией для американского бизнеса, правительства и системы образования — это полное подчинение. В бюрократии продуктивность трудно измерить, поэтому иерархия и подчинение выходят на первое место.
До тех пор, пока рядовые сотрудники остаются в отведённых им рамках, их легко контролировать и использовать так, как нужно руководству. Образованные же люди и люди с собственными принципами становятся в системе изгоями. Первые — потому что умеют думать самостоятельно и отстаивать свое мнение; последние — потому что не желают идти на компромиссы с совестью и поэтому считаются ненадёжными. Они в любой момент могут заявить: «Это неправильно. Я не стану этого делать».
В научной организации труда принято с подозрением относиться к людям, которые не вписываются в заданные рамки — либо из-за того, что они слишком образованы, либо из-за того, что они слишком креативны. Таких людей хоть и нанимают, но стараются держать на коротком поводке.
Идеальный сотрудник — это послушный, желающий угодить начальству и готовый к исполнению любых указаний человек.
Подготовка такого сотрудника начинается уже в первом классе со слова «нет»: не бегай, не разговаривай, не лазь по деревьям, не ерзай на стуле, не смотри в окно, не снимай ботинки, не ешь и не пей в классе, не смейся, не медли, не забегай вперёд, не жалуйся, не приноси игрушки и так далее. К этим запретам также добавляются другие, негласные: не имей собственных мыслей, не проявляй инициативы, не будь самостоятельным, не принимай самостоятельных решений, не принимай ответственность за своё обучение. Запретов больше, чем дней в календаре.
Связывать и разделять
В соответствии с предписанием первого комиссара США по вопросам образования Уильяма Торрея Харриса — отчуждать детей от самих себя, чтобы объединять их отдельные идентичности в одну коллективную идентичность — современные чиновники рассматривают детей не как отдельных личностей с их собственными умственными, психологическими и физическими потребностями, а как категории: чёрные, белые, испаноговорящие, другие; богатые, из среднего класса, бедные.
Подобный подход ведёт к тому, что группы усредняются. Это существенно облегчает работу управленцам, но гарантированно ведет к плохим результатам независимо от вложенных ресурсов.
Единственный возможный ориентир для группы, рассматриваемой как целое, — это наименьший общий знаменатель, а такой подход заведомо обречён на неудачу.
Каждый великий западный философ со времён Сократа осознавал, что познание себя — это основа всего. Без знания себя невозможно называться человеком. И тем не менее, первый комиссар по вопросам образования с ходу объявляет, что цель школьного образования — это отчуждение от самого себя.
В школе принцип Цезаря «разделяй и властвуй» доведён до совершенства. Детей отделяют от их семей, традиций, общин, религий, друзей, интересов и так далее до бесконечности. Их отделяют от западной интеллектуальной традиции, подарившей людям личные права свободы; от духа изобретательности и риска, благодаря которому были сделаны величайшие открытия в истории. Молодые люди выходят из школы беспомощными.
Синдром говорящего паровозика
В феврале 2007 года я посетил одну из частных школ неподалёку от Лос-Анджелеса и был приятно удивлён царившей там атмосферой доброй воли и сотрудничества, отношениями между учителями и учениками и желанием учеников участвовать в своём образовании.
Когда я уже направлялся к выходу, директор попросил меня взглянуть на учебник, который школа разработала для начальных классов. Я согласился. Позже, сидя в самолёте, я открыл книгу и с ужасом обнаружил, что её главным персонажем был говорящий паровозик.
Навязывание детям мультяшных персонажей вместо настоящих идей — это часть проекта по искусственному продлению детства, имеющего целью сделать граждан беспомощными, а следовательно легко управляемыми.
Есть много способов препятствовать развитию мышления и воли: фильмы-слэшеры, порнография, Биг Маки, жёлтая пресса и так далее. Внушённая ими склонность к упрощению делает невозможной самодисциплину и взросление. Формула социального контроля при помощи говорящего паровозика была впервые изложена в трактате «Наставления в христианской вере» Кальвина (1535), доведена до совершенства в «Богословско-политическом трактате» Спинозы (1670) и воплощена в жизнь Фихте во втором десятилетии девятнадцатого века. Тёмная сторона государства всеобщего благосостояния, придуманного Беатрисой Вебб и Фабианским обществом, — это гуманное убийство, позволяющее защитить интересы правящего класса, не прибегая к насилию. Говорящий паровозик — это верхушка верхушки айсберга, на которой проклятые обречены замёрзнуть, застыв в своём интеллектуальном и психологическом развитии.
Ничто так не завораживает маленьких детей, как зло, жестокость и насилие — вещи, которые в реальной жизни встречаются повсюду. Лицемерие слащавых историй о зверях в цивилизации, которая массово истребляет и с наслаждением поедает животных, проходит мимо внимания большинства нечувствительных взрослых, но не их детей. Это вопиющее несоответствие — лишь одно из многих противоречий, которые тоннами поставляет наша культура говорящих паровозиков.
Долой тренировочные колёса!
Согласно номеру «Нью-Йорк таймс» за 15 декабря 2006 года, Елена Делле Донн — лучшая баскетболистка Америки, способная в одиночку решить исход игры, так же, как это делал в мужском баскетболе Майкл Джордан. Она училась в одном из ведущих колледжей страны и не заплатила за это ни единого цента. Она заработала миллионы долларов на одной только рекламе. Но для нас гораздо важнее то, что она сделала в возрасте трёх лет. Однажды она взяла гаечный ключ и без чьей-либо помощи открутила боковые колёса своего велосипеда, тем самым освободившись от проклятия детства и вредных представлений о том, что возможно, а что — нет. Чтобы в мире было больше таких, как Елена, школам нужно отказаться от удобства рассматривать группы людей как единое целое — класс. Классы душат в зародыше возможность появления новых Елен.
Когда родители просят у меня совета о том, как улучшить отношения со своими детьми, я всегда говорю им одно и то же: перестаньте думать о них как о детях. Детство заканчивается гораздо раньше, чем мы привыкли считать. Длинные детство и юность — это ложь, изобретение социальных инженеров, которому нет ещё и ста лет.
Если к двенадцати годам ваш ребёнок всё ещё не стал самостоятельным молодым человеком, уставшим от тренировочных колес, способным пешком пройти через весь город, проехать сотню миль на велосипеде и заработать деньги, вы делаете что-то не так.
Восемнадцатого апреля 2003 года я увидел в местной газете некролог Янниса Лациса, который когда-то занимал 101-е место в списке богатейших людей по версии журнала «Форбс». Лацис родился в бедной семье в маленьком рыбацком городке в Греции. Детство было роскошью, которую он не мог себе позволить. Он не получил школьного образования и уже в двенадцать лет начал подрабатывать рабочим. Но ему хотелось большего. Вскоре он стал палубным матросом на ржавом грузовом судне. После Второй мировой войны, в возрасте двадцати восьми лет, он собрал все свои сбережения, одолжил ещё денег и купил одно из таких старых грузовых суден. В течение последующих тридцати лет он собрал целый флот. Затем, без какой-либо помощи со стороны бизнес-наставников (которых у него попросту не было), он расширил свой бизнес и начал заниматься строительством, переработкой нефти и банковским делом.
Когда-то в школах говорили об альтернативных путях к успеху. Но сегодня этого больше не происходит. Как минимум восемьдесят процентов сегодняшних молодых людей готовятся занять «престижные должности». Никто не упоминает о таких людях, как Лацис, которые добились успеха без образования.
Таня Аэби и Джордж Миган
В 1989 году юная девушка по имени Таня Аэби вернулась в нью-йоркскую гавань после кругосветного путешествия длиной в два года и стала первой женщиной, которой подчинилось это невероятное достижение. Когда она отправилась в путь, у неё не было опыта в морском деле и лишь смутное представление о навигации. Она провалила экзамен для вступления в Береговую охрану. Но её это не смутило. Она научилась всему необходимому на борту своего судна.
Таня плохо училась и в итоге бросила Бруклинскую техническую школу. Её отец, устав от её выходок, задумал избавиться от неё и предложил купить ей лодку, если она отправится в кругосветное плавание. На зло ему она согласилась, бросила учёбу и сделала это.
В 1977 году молодой бедняк из Англии решил совершить самое длинное пешее путешествие в истории. У Джорджа Мигана не было ни образования, ни специальной подготовки, ни современного снаряжения, ни денег. Он был рядовым матросом на ничем не примечательном пароходе, направлявшимся в Южную Америку. Сойдя с корабля на Огненной Земле, он направился на север. Всё своё снаряжение он тянул за собой в маленькой тележке.
У Мигана ушло семь лет на то, чтобы пересечь Анды, преодолеть неосвоенный Дарьенский пробел и достичь США. Дойдя до Техаса, он решил посмотреть Вашингтон, а затем направился к мысу Барроу на севере Аляски.
Два недоучки и два триумфа человеческого духа. Ни одна школа на свете не смогла бы научить их тому, чему они научились сами: быть сценаристами собственной жизни. Если двое молодых людей смогли сделать это в 70-х и 80-х годах благодаря одной лишь силе воли, значит могут и другие.
Принцип дрессированной блохи
Откуда у школьников эта необъяснимая пассивность и безразличие к вопросам, которые во взрослом мире всегда считались важными? Я отчетливо понял ответ, когда услышал от эмигранта из Тайваня по имени Эндрю Хсу о том, как дрессируют блох. Уже в одиннадцать лет Эндрю стал чемпионом по плаванию, в совершенстве владел китайским, французским и английским, а в свободное время работал помощником режиссёра документальных фильмов. А ещё он получил домашнее образование.
Когда его попросили назвать самый важный урок в своей жизни, он рассказал историю, которую когда-то услышал от отца — о том, как блох учат раскачиваться на трапеции, тянуть маленькие колесницы и выполнять прочие трюки, которыми в давние времена развлекали королей.
Если поместить блоху в коробку с невысокими стенками, она выскочит наружу. Но если ненадолго накрыть коробку крышкой, блоха ударяется о крышку и вскоре перестаёт прыгать так высоко. Она отказывается от попыток обрести свободу. Если крышку затем снять, блоха останется в коробке. Так и с людьми. Большинство людей позволяют собственным страхам и словам окружающих держать себя в заточении в мире заниженных ожиданий.
©John Taylor Gatto
Оригинал можно прочитать здесь.
Comments